Он раньше никогда не был в Трансильвании - родине вампиров, как ее называли. Чепуха, вампиры жили повсюду, он видел это собственными глазами, путешествуя по Европе. Но европейские страны давным-давно закончились и видеть в неизвестно который раз все те же самые достопримечательности ему уже порядком надоело. Почему бы не рвануть в Трансильванию? Румынского языка он правда не знал, но это не беда - языки стран-соседей, граничащих с Францией, выучить было не так уж сложно, особенно учитывая кучу свободного времени. Вечность. Даже слишком много времени, чтобы к кому-то всерьез привязаться - люди были для него мушками-однодневками. Ему порой случалось проспать несколько людских поколений.

Рене принюхался. Желания впиться незнакомцу в шею не возникло. Совсем. Неужели перед ним его собрат? Какая удача! Только вот говорила "удача" по-румынски, Рене только и разобрал, что имя - Франц Тибо, неужели это его земляк-француз? Тогда это удача вдвойне, нет даже втройне!
- Вы говорите по-французски? - осторожно осведомился Рене.
Кроме родного языка он неплохо знал немецкий, испанский, итальянский и английский, но вот по-румынски он не знал ни одного слова. Может быть как раз Франц его и научит хотя бы самым важным словам и фразам? В конце концов, землякам на чужбине надо помогать. Наверное.
- Вообще-то я хотел посмотреть на знаменитый замок фон Кролоков.
Знаменитый среди вампиров разумеется. Наверное все же следовало купить самоучитель румынского по дороге, но Рене не так давно проснулся из очередной спячки и еще не очень уверенно чувствовал себя среди людей. Да и где его покупать, если по ночам книжные магазины не работают? Пробраться в библиотеку под покровом ночи и стащить нужную книгу? Вот уж действительно, это будет "ограбление века". Обычно Рене просто обращал учителя нужного ему языка и тот учил своего новоявленного "родителя" (в каком-то смысле), а заодно рассказывал ему про новый мир, сильно изменившийся за время очередной спячки. В отличие от своего собственного обратителя, Рене никогда не бросал своих "отпрысков" без объяснений и по мере возможности следил за их судьбами, чувствуя некоторую ответственность за них. Конечно трудно уследить за такой толпой, поэтому обращать людей Рене старался как можно реже. В результате на него снова нападало уже знакомое состояние оцепенения, а на выходе из него он неминуемо нуждался в новой свежей крови, а заодно в ком-то, кто расскажет ему о новом мире и поможет в нем прижиться. Замкнутый круг. Иногда он отдавался этому состоянию абсолютно добровольно, намеренно отказываясь от любой пищи. Сон был весьма приятен, все проблемы исчезали, все неприятные мысли блекли, тоска развеивалась как дым. Эдакое самоубийство-лайт. Вроде бы не смерть, но похоже.

Рене блаженно слушал, как льется и журчит родная речь, словно весенний ручеек. Он так заслушался, что чуть не упустил смысл саказаного.
- Что? Ах, да, конечно, я буду очень рад попасть на бал, если это возможно. Но еще нужнее мне помощь земляка в более бытовых вопросах - увы, я не знаю ни одного слова на румынском языке, учебники румынского мне тоже взять негде, в здешних краях я чувствую себя буквально глухонемым. Может быть в библиотеке замка есть самоучитель румынского языка или хотя бы краткий словарь? Или вы будете столь любезны научить меня самым распостраненным фразам? Кстати, меня зовут Рене. Рене Мор, если точнее, но вы можете звать меня просто по имени.
Фамилию Рене себе специально не выбирал. Говорят, его мать была сироткой из мест, где бушевала чума, вот так ей и дали фамилию "смерть", когда нашли в ветхом опустевшем домике. Несчастная не имела средств к существанию и едва подросла - пошла по рукам. Неизвестно, от кого она родила Рене, но он очень любил свою мать, хоть другие мальчишки и дразнили его "сыном шлюхи". Однако Рене считал, что у него было счастливое детство - матушка была доброй и мягкой женщиной, почти все свои несчастные гроши она тратила на своего обожаемого сына, стараясь оградить его от подробностей своего заработка. Пусть они и жили бедно, но Рене считал, что в общем и целом ему не на что жаловаться - он был тепло, хоть и скромно, одет, он был сытно накормлен, пусть и в основном хлебом с кашей, его никогда не пороли - совсем неплохо для той местности. Он бы не отказался вернуться в то время. Если бы он только мог - он бы подарил матери дар темной вечности, но он не успел. В те времена вообще не жили долго, а его мать прожила совсем неплохой срок, учитывая ее положение. Она успела вырастить сына и сошла в могилу с чувством выполненого долга. Теперь от ее могилы не осталось и следа, но Рене часто навещал место, где когда-то был едва приметный холмик.

- О, не беда. Я веду скорее аскетичный образ смерти и ем крайне редко - ровно столько, чтобы не впасть снова в оцепенение. Вампиры-обжоры лишь без нужды пополняют наши ряды, а в результате нарушается баланс количества хищников и добычи. Хм... а вы уверены, что граф не будет против, если я просто возьму и войду в замок без приглашения? - засомневался Рене.
По старинному (и совершенно ошибочному) суеверию, вампиры не могли войти в дом без приглашения. В случае с Рене крохотная капелька правды в этом была - он действительно очень не любил подобные наглые визиты - просто он считал, что это крайне невежливо. Даже своих жертв он предпочитал преследовать на улицах, а не вламываться к ним в дом. Возможно это довольно таки странная любезность по отношению к тому, кого ты собираешься слегка загрызть, но он считал, что совершенно незачем навязываться людям (или вампирам) больше необходимого. Возможно именно из-за таких не в меру воспитаных вампиров и возникло в народе это суеверие. Матушка хотела воспитать Рене вежливым мальчиком, пусть она и была уверена, что ее сыну никогда не будет суждено вырваться из бедного положения. Чтож, ей это удалось - Рене и через много веков не забыл ее воспитание, которое ему очень даже пригодилось - со временем титулы перестали что либо значить и лишь деньги определяли положение человека или вампира. А до денег вампиру добраться совсем нетрудно - достаточно лишь укусить богатого человека. Новообращенные всегда испытывают особенные чувства к своим обратителям, а если те отвечают им взаимностью и учат их на первых порах, то сама собой возникает крепчайшая связь, крепче семейных уз. Ученик никогда не бросит своего учителя прозябать в бедности, как и ученица свою учительницу. И разве так уж плохо расчитывать на небольшую материальную поддержку в обмен на целую вечность и обучение успешной охоте?

- О, вряд ли графу будет интересен вампир простого происхождения. Разве что его заинтересуют рассказы из времени моей юности? Воспоминания тысячелетней давности из первых уст - если графа интересует история, то ему понравится. Хоть я в то время и не принимал участия в больших событиях, оставивших след в истории, это было уже позже, когда я достаточно освоился с ролью вампира. Кусая знать, легко проникнуть в ее круги... и быстро пожалеть об этом, потому что от кучи правил и фальшивых любезностей хочется умереть повторно. Знаменитого Короля-Солнце я не стал бы кусать даже за большую плату - тот еще был тип и его свита была ничуть не лучше его. Но во все времена среди этой фарфорофой знати находилось редкое сокровище - словно живой цветок среди мертвых скал. Этого человека я и обращал в вампира или вампиршу. Официально я становился его или ее фаворитом и таким образом получал право изнывать от скуки на пышных балах. Сомнительное удовольствие, но зато иногда можно было стать свидетелем исторических событий. Я предлагал Марии-Антуанетте побег в вечность, но она предпочла смерть на плахе. Сказала, что предпочитает вечность для души, а не вечность для тела. Ох уж эта религия, вечно все портит...
Рене задумался и замолчал. Он любил беззаботную пташку Мари, когда она еще не была королевой. Кто бы мог подумать, что ее так заботит ее душа? Со стороны она всем казалась легкой и яркой бабочкой, которая не волнуется вообще ни о чем на этой земле. Этим она ему и нравилась. Она казалась идеальной будущей вампиршей и вдруг такое... ох, не зря он отрекся от религии, еще когда был человеком.
- Сам я предпочел наплевать на спасение души еще до вампиризма. Обратился к магии... глупо конечно, магии не существует, но именно это привело меня в итоге в кровавую вечность. Моим соседом по камере оказался вампир и мы с ним не стали ждать мучительной казни на костре.

Отредактировано Rene Mort (2017-07-03 15:14:23)

- Пожалуй в этом есть смысл... впрочем, посмотрим. Для начала можно посмотреть замок, а до бала еще есть время подумать. Однако я все еще не уверен, что я, фактически простолюдин, буду встречен графом радушно. На моей памяти аристократы всегда смотрели свысока на тех, чья родословная не пестрит титулами разной степени длины и вычурности. А вы, позвольте спросить, как с графом познакомились?
Аристократы редко обращали свое внимание на незнатных особ. Вампиры-аристократы - тем более. Даже мелкие дворяне задирали носы, кичась своими скромными землями практически величиной с небольшие фермы. Чего уж там, даже титул шевалье, мельче некуда, заставлял людей, а уж тем более вампиров смотреть на "чернь" совсем другими глазами. Что уж говорить о всяких там графах? Рене одно время это все так надоело, что он даже подумывал о покупке титула, но потом плюнул на это дело - потомственные аристократы его все равно уважать больше прежнего не станут, а деньги можно потратить с гораздо большей пользой. В статусе фаворита-простолюдина была даже какая-то своя скандальная прелесть. Немыслимая дерзость по тем временам, практически плевок в лицо высшего света. Но самым влиятельным особам прощалось очень многое. Разгуливать перед снобами в дорогих одеждах, чувствуя затылком их возмущенные взгляды, было весело. Но все они довольно быстро поддавались вампирскому очарованию и "несносный выскочка из простонародья" вдруг превращался в "милого молодого человека, которому можно практически все, что угодно". Как любимой левретке, чего уж там. Так просто, что даже скучно. И в то же время противно. Но Рене никогда не жаловался на это вслух - в конце концов, он ходил по этой грешной земле, а не медленно рассыпался прахом в ее недрах после сожжения на костре заживо.

Отредактировано Rene Mort (2017-07-04 06:38:36)

Рене вдруг резко остановился и схватил Франца за руку, в его глазах была боль.
- Я тоже... не успел, - его голос прервался и он нервно сглотнул. - Я так часто думаю о том, что мама могла бы разделить со мной вечность... но я... не успел, - он печально отвел взгляд, отпустил ладонь Франца и побрел дальше.
- Мария-Антуанетта... - вдруг заговорил он через несколько минут. - Моя Мари... я знал ее еще молодой девушкой... искренне радовался за нее, когда она стала королевой. Иногда я думаю - что если бы я укусил ее в совсем молодом возрасте, вдруг тогда ее легче было бы уговорить? Но я не хотел, чтобы она навсегда осталась настолько юной, нет ничего хорошего в вампирах, которые так и застряли навечно в наивно-горячей юности. Я хотел подождать, когда она станет взрослой женщиной, которая точно знает, чего она хочет. И вот, дождался... она была уверена, что превращение в вампиршу погубит ее бессмертную душу и предпочла умереть на плахе, окруженная жадной до зрелищ толпой. Знали бы вы как я уговаривал ее в ночь перед казнью, требовал, умолял... и все напрасно. Я уже почти решился укусить ее насильно, но взглянул ей в глаза и понял, что она никогда мне этого не простит. Потом я ушел... дурак, лучше бы она дулась на меня целую вечность, но ее голова осталась бы на своем месте. Знаете, Франц... многие считали ее легкомысленной, не заботящейся о нуждах народа... но что она могла сделать в то время, когда жена считалась просто приложением к мужу? Я то знал, какая она была замечательная. Легкомысленная? Возможно, но мне нравилась ее легкость. Ей следовало бы родиться в семьме бродячих артистов, там она была бы гораздо счастливее. Я так хотел подарить ей свободу вечной ночи... но она в ужасе и ярости отвергла мой подарок, словно обнаружила в подарочной коробке ядовитую змею. Обещала молиться за мою заплутавшую душу... лучше бы она себя спасала, а не нечто неосязаемое у меня внутри. И как в ней только все это сочеталось? Я так до сих пор и не смог этого понять.
Как только Рене договорил, он наконец увидел старые каменные зубчатые стены замка фон Кролоков.

Отредактировано Rene Mort (2017-07-07 22:22:37)

Кролок не сводил глаз с будущей жертвы. Как же хотелось сорвать с неё шаль, обнажить девичью шею, впиться в неё зубами, забыв обо всех балах, церемониях и ритуалах! От Сары исходил восхитительнейший аромат горячей крови, который и в лучшее время мог заставить многих вампиров потерять голову, а кроме того, граф был отчаянно голоден.
Но он обязан продержаться до праздника. Именно наличие выдержки и отличает владыку вампиров от обычных клыкастых чудовищ, готовых ради глотка крови на что угодно. И Сара ни в коем случае не должна заподозрить неладное.
Мело всё сильнее. Вампиру зимняя вьюга была не страшна, но вот девушка запросто могла простудиться. А насморк у главного ритуального блюда - это совсем не аппетитно!
- Вы можете замёрзнуть, - прозвучал его голос. - Не возражаете, если я возьму вас на руки? Так будет легче преодолеть все эти сугробы.

- Очень скоро, моё звёздное дитя, - мягко отвечал граф, - ты узнаешь, что сны могут быть реальны. Но ты права: снежинки на самом деле не могут быть тёплыми. Они могут лишь казаться такими... очень замёрзшему человеку.
"Или очень голодному вампиру, в котором не осталось ни капли тёплой живой крови", - подумалось ему.
Вот она у него на руках, так доверчиво к нему прильнула. Стоит взглянуть ей в глаза - и без всякого отражения поймёшь, каким она тебя видит. Прекрасным принцем, которого в замковом дворе поджидает чёрный конь, причём этот чёрный конь очень любит катать на себе молоденьких девушек.
Таким его видели многие, и все они были обречены на гибель в его объятиях. Даже если считать вампирское существование жизнью, в тот момент, когда его клыки коснутся шеи этой прелестной девочки, человек в ней умрёт навсегда. Потому что он - не прекрасный принц, он никогда им не был и не сможет стать.
В этот миг граф проклял свою неутолимую жажду, лишившую его шанса когда-нибудь найти свою принцессу.

Сара прикрыла глаза, доверчиво прильнув к мужчине. Еще не было на свете человека, которому она доверяла бы настолько сильно, как ему. Даже матери и отцу она верила не настолько сильно. Он говорил ―и Саре казалось, словно она плывет на волнах его прекрасного голоса. Он звал ― и она была готова идти за ним следом, даже если идти придется на край света и босиком. Он касался ― и в груди разливалось тепло.
― Мне кажется, я ждала Вас всю свою жизнь, ― прошептала девушка. Ей казалось, словно она давно знает этого человека. ― Мне сейчас так хорошо, что мне хочется петь, ― она прижалась к груди мужчины плотнее. ― Но теперь я хочу петь только для Вас. Хотите, я спою вам?
Она тихо рассмеялась. Так хорошо…

Происходящее напоминает Саре сон. Прекрасный сказочный сон, от которого не хотелось просыпаться. Прикосновение снежинок казались ей теплыми, а мужчина, который нес ее сейчас на руках ― самым лучшим и добрым человеком на свете. Словно она действительно ждала его всю жизнь.
«Альфред», ― отголосок мысли возник у нее в голове и отозвался биением сердца, но Сара даже не смогла вспомнить, кому принадлежит это имя. Раз она не помнит, то это и не важно. Девушка вновь расслабилась, прижавшись к мужчине.
― Мы идем в Ваш замок? ― тихо поинтересовалась она, улыбаясь. ― Мама всегда говорила мне, что это гиблое место. Я никогда ей не верила. И сейчас не верю.
Единственный, кому она верит ― это тот, кто сейчас рядом с ней. Сара прикрыла глаза, проваливаясь в сон.

На тот момент, когда ее уронили, Сара уже крепко спала, поэтому даже не почувствовала падения на холодный снег. Девушка глубоко и размеренно дышала, словно спала сейчас не на снегу, а себя в кровати. Холода она тоже не ощущала. Наоборот, было очень тепло и легко.
ей снились странные вещи. Родительский дом, горячая ванна с пеной, Альфред…. Альфред? А кто это? Кажется, Сара когда-то знала его. Сейчас же – даже не могла вспомнить. Видения о ее былой жизни растаяли, а на смену им прошел сон, в котором Сара  в роскошном алом платье кружилась по пустому залу под звуки прекрасной музыки. Она уже перестала различать реальность и иллюзии.

Отбросив её в сторону, чудовище скрылось в застилавшем всё вокруг снежном буране. Тряхнув пару раз головой, чтобы прояснились мысли, Илинка поспешила к своей хозяйке, без сознания лежавшей на снегу посреди леса.
Забравшись на грудь к Саре, Илинка принялась лизать ей лицо тёплым язычком, топтаться лапками. Щёки у хозяйки казались почти такими же холодными, как и снег, укрывший землю. Но Илинка не сдавалась. Она вытащит любимую хозяйку отсюда во что бы то ни стало. Если бы только у кошки было достаточно сил, чтобы, схватив Сару зубами за одежду, оттащить обратно в деревню, как это сделала бы собака!

Хозяйка желала знать, что Илинка здесь делает - но при этом ей даже в голову не пришло задуматься, что здесь делает она сама!
В лесу и вправду было холодно, и с каждой новой упавшей снежинкой становилось всё холоднее. У Илинки начинали мёрзнуть лапы.
Но покинуть Сару в беде она не могла.
Заглянув девушке в глаза, кошка жалобно мяукнула, сделала несколько шагов в сторону дома, потом вернулась, вновь взглянула Саре в глаза.
Если хозяйка немедленно не стряхнёт с себя наваждение, если последует за тем существом, то и Илинке придётся следовать за ней в замок тёмной твари. Тут ничего не поделаешь.